Наверное, каждый человек хоть раз в жизни был в историческом музее, старинном храме, картинной галерее. Все видели в этих местах предметы старины – иконы, картины, церковную утварь и, конечно же, удивлялись тому, как хорошо сохранились древние артефакты. В том-то и дело, что не так хорошо сохранились! Время властно над всем, даже над золотом. То, что мы видим древние предметы в хорошем состоянии – зачастую заслуга реставраторов. В этом убедился автор, побывав в реставрационных мастерских Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника.

Мастерские находятся на территории Верхней Лавры, в нескольких старых одноэтажных зданиях. Вокруг – почти деревенский пейзаж – фруктовые деревья, кусты роз и тишина. Вход посторонним в рабочее помещение мастерских категорически запрещен, но ForUm’у удалось туда проникнуть. Нашим корреспондентам помогла в этом заведующая реставрационной мастерской произведений искусства Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника Светлана Гага.

Направляемся в мастерскую реставрации полихромной скульптуры. В мастерской творческий беспорядок, как и подобает художникам. На столах – деревянные скульптура, Распятия, разумеется, ветхого вида, щеточки, кисточки и разнообразные пузырьки и баночки.

Технологию реставрации деревянной скульптуры нам поясняет реставратор полихромной скульптуры и резьбы Людмила Проненко.

– Наиболее распространенным материалом для изготовления деревянной скульптуры была липа. Дерево светло-желтоватого цвета с едва заметной текстурой и мягко поддающееся резцу. Резьбу покрывали левкасом (мел с животным клеем), а затем раскрашивали – так она становилась полихромной. Произведения, относящиеся к народному искусству, часто раскрашивались просто по дереву. В более профессиональной резьбе применялось сусальное золото по полименту. С течением времени происходит разрушение как основы –  дерева, так и покрытия. Отслоение и осыпание красочного слоя, загрязнения, неоднократные перекрашивания прямо по утратам авторской полихромии – все это вредит памятнику. Наша задача – изучить состояние вещи, составить программу мероприятий, провести фотофиксацию. Часто возникает необходимость в обработке деревянной основы антисептиком от жука-точильщика, грибков и плесени.

–  А как реставратор узнает, каким был первоначальный вид памятника? –  В результате удаления загрязнений и позднейших покрытий на пробных участках в разных местах можно составить представление о цветовом решении авторской полихромии. Химический анализ покрытия скульптуры помогает определить, где аутентичный слой полихромии, а где позднейшие наслоения. Окончательное решение о дальнейшей судьбе памятника принимается коллегиально на реставрационном совете. Реставраторы, искусствоведы, принимая решение, ориентируются на опыт и знания.

– Над чем Вы работаете сейчас? –  Скульптура «Жертвоприношение Авраама» XVIII век., материал – липа, отвечает Людмила.

Идем дальше. В коридоре к стене прислонены несколько икон, написанных на металлической основе с изображением Печерских Святых. Лики святых загрязнены побелкой и толстым слоем пыли и грязи. Похожие иконы находятся в следующей комнате, куда мы попадаем – мастерская реставрации живописи.

– Это иконы работы лаврской мастерской с фасада Трапезной церкви, им более ста лет и все это время они находились снаружи на стенах церкви, поэтому такое состояние. Мы недавно провели научный совет, чтобы определиться с программой и методикой реставрации, и продолжаем дальнейшие исследования, –  говорит Светлана Гага.

Младший научный сотрудник реставрационной мастерской, реставратор живописи Анна Марченко присоединяется к разговору.

– К нам на реставрацию в реставрационную мастерскую поступают памятники различного времени исполнения и состояния сохранности. Живопись и иконы, написанные на различных основах: дерево, холст, или, как в данном случае – металл. Каждый памятник по-своему уникальный и требует особого подхода. Каких-то общих рецептов нет. В каждом случае все решается индивидуально: как и чем удалять поверхностное загрязнение, будет ли подводиться грунт и тонироваться утраты живописи или же просто проведена только консервация авторской живописи.

Если говорить об этих иконах, то мое личное мнение, что нужно ограничиться консервацией, хотя последнее слово за ученым советом.

Следуем в другое помещение. Здесь также реставрируют иконы и картины. Ровно половину стены в мастерской занимает портрет Митрополита Петра Могилы. Размер портрета около 3 х 2 м, написана картина в середине XIX века; на станках и мольбертах – иконы XVIII века, писанные красками на дереве – Собор Семидесяти Апостолов, Спас-Эммануил, Богородица Почаевская. Портрет – как новый, только в нижней части видны утраты красочного слоя.

Нас встречает искусствовед, художник-реставратор живописи Ольга Рыжова. Ее специализация – реставрация и исследование живописи на деревянной основе и на холсте.

Реставратор показывает фотографии портрета Митрополита Петра Могилы до реставрации. Живопись на картине испещрена утратами и покрыта мутной пленкой.

– Как видите, портрет имеет на фото белесый вид. Это оттого, что лак на портрете утратил свои первоначальные прозрачные свойства. Специальным составом, который мы подобрали методом проб, лак регенерировали. Этот процесс занял три года. Сейчас идет работа по живописному восстановлению утрат. В этом деле реставраторы ориентируются исключительно на художественный опыт, знания, частично –  интуицию. Компьютеры, цифровые технологии здесь не помощники, слишком тонкая работа. Чтобы восстановить красочный слой, к каждой утрате реставратор «возвращается» три раза: сначала создается подкладка, потом – основной тон, а затем – лессировка. Прозрачный слой масляной краски, подобранный в тон и цвет авторской живописи – лессировка – завершает работу над утратой и создает у зрителя иллюзию целостности живописи, – поясняет Ольга Рыжова.

Переходим к иконам.

– Наиболее часто встречающееся повреждение на иконах, написанных красками, на деревянной основе – вздутие и отслоение красочного слоя вместе с грунтом от деревянной основы. Доска-основа, материал гигроскопичный и имеет свойство натягивать и потом отдавать влагу. При резких перепадах температуры и влажности доска коробится, а живопись с грунтом вздувается, и получается своего рода «пузырь». Чтобы «прикрепить», уложить «на место» вздувшуюся краску, ее обрабатывают теплым раствором осетрового клея (иногда с добавлением меда). Этот состав, приготовленный, кстати, по древнему рецепту, размягчает краску вместе с грунтом и позволяет безболезненно приклеить ее к основе.

Потом «больное место» заклеивают тончайшей папиросной бумагой и аккуратно проглаживают теплым утюжком. Этот процесс называется «укрепление красочного слоя» и проводится он на всей поверхности живописи неоднократно, в зависимости от степени повреждения иконы. После того, как красочный слой по всей поверхности иконы укреплен и нет опасности его осыпания, папиросную бумагу (или как называют в реставрационной практике – профилактическую заклейку) осторожно удаляют ватным тампоном, смоченным в теплой воде –  снимают. Утраченные места грунтуют (подводят реставрационный левкас) и проводят живописное восстановление утрат, таким же способом, как и в картинах», рассказывает Ольга.

Ознакомившись с работой художников, отправляемся к металлистам. Так на языке реставраторов называются специалисты, работающие с металлом. Следует сказать, что в основном это драгоценные металлы – золото и серебро. Мастерская металлистов по известным причинам охраняется очень тщательно: сигнализация, охрана, толстенные решетки на окнах и дверях и огромный сейф. Интерьер помещения тоже своеобразный. Это нечто среднее между лабораторией зубных техников, мастерской часовщика и токарным цехом. В воздухе стоит запах буры (флюса для пайки металлов). О том, что здесь работают именно ювелиры-реставраторы, свидетельствуют разобранные на мелкие части предметы церковной утвари.

Рассказывает о ювелирной кухне художник-реставратор изделий из металла Виталий Курлов.

– В работе у реставраторов много предметов из Успенского собора Киево-Печерской лавры. Когда его поспешно взорвали большевики при отступлении из Киева осенью 1941 г., то даже не успели вывезти все ценности. Многое так и осталось лежать под завалами до 1946 г., когда руины разбирали. Там и были обнаружены царские врата, а в ризнице много других предметов церковного обихода, лампадки, кресты.

Реставратор показывает фотографию, на ней – бесформенный предмет, видно только, что он имеет отношение к церковной утвари. Затем демонстрирует уже отреставрированную вещь – лампадку.

Интересно, что реставрационные работы иногда преподносят неожиданные находки. Так, под камнем в оправе древнего Евангелия нашли герб Варлаама Ясинского, который был правой рукой Ивана Мазепы.

–  Когда гетмана предали анафеме, то, вероятно, попытались уничтожить любые напоминания о нем», –  пояснил Виталий.

В этот момент подумалось, что история учит лишь тому, что ничему не учит. И в двадцатом веке в России тоже пытались уничтожить любые напоминания о неугодных власти личностях.

К нам присоединяется коллега Виталия, художник- реставратор по металлу Вячеслав Ралемский. Он рассказывает о реставрации рукописного Евангелия XYII ст., 1644 г.

– Евангелие находилось в фондах Киево-Печерского заповедника в очень плохом состоянии. Рукописный блок был оторван от обложки. Обратите внимание, как ремонтировали книгу в советские времена. Оригинальный медальон на застежке был утерян, а замену изготовили из пластмассы и алюминия, прикрепив ее к обложке железными гвоздиками!

Так как это функциональная деталь для книги, мы изготовили по аналогу новую деталь из бронзы.

Посмотрите на рельефные изображения евангелистов, все сделано вручную методом чеканки. Мы работаем над этим Евангелием уже два года. До конца этого года мы планируем закончить работу над книгой. А в целом работы у нас очень много, нам бы еще финансирования побольше», – говорит Вячеслав.

Работают в мастерских и над восстановлением «стародруков» /старопечатных книг, графики и документов. Нам показали, как реставрируют хромолитографию 1914 года. Хромолитография – это печатное цветное изображение, нечто вроде современного принтерного изображения. На литографии – Печерская лавра. Памятник в плохом состоянии, имеются надрывы, пятна и вовсе вырванные места.

Художник-реставратор Татьяна Ланько производит сухую чистку хромолитографии, убирает грязь, мушиные засиды.

Затем будет произведена химическая очистка, а потом утраченные части бумаги будут восполнены похожей по свойствам, качеству и толщине бумагой с помощью клея. И только после этого отсутствующие детали изображения будут тонированы/восстановлены красками.

Хромолитография с видом Печерской лавры, очевидно, висела на стенке у кого-то дома. На нее были наклеены маленькие бумажные иконки, которые реставратор отделил от изображения.

– Назад мы их приклеивать не будем. Они будут возвращены в паспорте реставратора, в специальном конвертике. Смотрите, на обратной стороне иконок есть надписи. Возможно, они заинтересуют историков, – говорит Татьяна.

Больше всего нас поразила работа реставратора тканей, литургийных одежд.

Все реставраторы в мастерской заповедника имеют дело с вещами далеко не новыми и даже очень ветхими, но то, с чем приходится работать реставраторам ткани, порой иначе как тленом не назовешь. И из этого тлена они воскрешают к жизни древние артефакты.

Рабочее место реставратора тканей, как и полагается, похоже на небольшую швейную мастерскую. Только вместо современных штанов и платьев, кругом – церковные одеяния.

Реставратор тканей Владимир Назар показывает нам фрагмент истлевшей ткани, закрепленной на белой подложке.

–  Ее нашли во время археологических раскопок в Успенском соборе перед его восстановлением. Это – фрагмент шелковой византийской ткани из, возможно, княжеского захоронения в соборе. Поскольку, начиная с XII века, собор служил местом захоронения князей из династий Рюриковичей и Гедеминовичей. Ткань датируется примерно концом XII, началом XIII в.

– Неужели из этого куска истлевшей ткани можно сделать целостный экспонат, – сомневаемся мы.

– Это вы еще не видели его первоначального состояния. Все было скомкано, пересушено и очень ветхо. Сейчас только начало реставрации. Ткань дезинфицирована и пластифицирована. Посмотрите, уже видно орнамент. После чистки и обработки специальными веществами он проявится четче.

Владимир показывает еще один фрагмент ткани.

– Это китайская ткань «кэсы», изготовленная в гобеленовой технике. Видно геометрический узор и остатки когда-то ярких красок. Этому экспонату 800 – 900 лет, обнаружен он также в саркофаге-захоронении в Успенском соборе.

Реставратор рассказывает, что в основном имеет дело с более поздними и целыми вещами – церковной одеждой, покровцами, воздухами.

Владимир указывает на церковное одеяние. «Вот, смотрите, стихарь 1750 года.

Интересно, что известен его даритель – серпуховской купец Василий Кушкин. Он оплатил изготовление стихаря и подарил его Лавре. Об этом свидетельствует надпись на тыльной стороне экспоната.

Стихарь пошит из французской ткани, украшен речными жемчужинами.

Стихарь на вид почти как новый, но немного истрепались полы. Их нужно отреставрировать.

Есть в мастерской и восстановленные вещи. Например, воздух (ударение на второй слог) XYII ст. «Положение во гроб». Это литургийная ткань, ею накрывали святые дары во время литургии.

«Видите, в позапрошлом веке уже понимали ценность этого памятника. Вот надпись на обратной стороне «Хранить какъ древность», замечает Владимир.

На этом наша экскурсия в реставрационные мастерские Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника закончилась.

Что можно добавить по поводу увиденного? Работа реставратора кроме знаний, опыта и таланта требует огромной усидчивости и терпения. Порой над одним квадратным сантиметром реликвии мастер работает целый день, а над всем экспонатом – годами.

Хорошо, что в Украине, несмотря на скудное финансирование культуры, еще остались энтузиасты своего дела, которые возвращают нам нашу историю, без коей мы были бы Иванами, родства не помнящими.

Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом

6687